Именно что два. Рабочая деятельность удивительным образом пожирает мое время, так что все остальное делается урывками. Уже вовсю идут весенние показы, а я еще и осенние толком не смотрела. Всунула голову на минуту - увидела кюлоты и Алессандро Микеле.Вообще это как открывать дверцы кабинок в поисках свободной - везде видишь Алессандро Микеле. Вот в Zara, например, везде, в H&M тоже, но не sophisticated, а так, попроще, не Дайан Китон, а Джейн Биркин. Впервые за - сколько? полтора, два года? - пробежалась по надобности по нескольким масс-маркетам и торговым центрам. Взбесилась страшно. Забыла о необходимости нарезать круги по торговому залу, о неподвижных очередях в примерочные и главном биче м.м.: если в тренде 70-е, черта с два ты найдешь рубашку из 80-х, хоть убейся. К счастью, решение оказалось ближе, чем ожидалось - в шкафу в соседней комнате. И вместо открытий во внешнем мире, сделала - не открытие, конечно - эмпирическое подтверждение не вчера подмеченного: если хочешь узнать больше о собственной сексуальности, выйди за пределы и зайди на территорию Другого.
Как другой язык иначе формирует наше видение окружающего, так и принципиально разная одежда по-разному вписывает нас в пространство и заставляет иначе себя в этом пространстве ощущать. Пространстве физическом и социальном. Надевая мужскую одежду - не стилизованную женскую, а именно мужскую - быстро переходишь от усмешек над тем, что здесь топорщится, а здесь болтается, к непривычному самоощущению. Иначе работает связка подчинение-освобождение или, буквальнее, напряжение и расслабление.
Женщина не наденет одежду, которая колется - это нелепо, или в которой ей тяжело (отдельные случаи не в счет), но она наденет высокие каблуки, платье, которое обхватит ее как руки любовника - скажут в рекламе , а на самом деле как змеи Лаокоона. Женская и мужская одежда по-разному обязывает и освобождает. В первом случае она готовит тело для выставления напоказ, для постановки на пьедестал, откуда его хорошо видно, чтобы оценить (это не плохо, речь тут не об оценке). Во втором случае на первый план выходит функциональноссть одежды, и она наоборот встает между окружающим миром и телом, защищая последнее. В первом случае защита нападением, во втором защита как защита. О какой сексуализации может идти речь, если бедра становятся плоскими, талия теряется в складках, грудь теряется там же, а все изгибы превращаются в прямые линии? Но все это, наряду с желанием держать плечи прямыми, а руки в карманах или около них, расширяет границы внутренноего комфорта. Сколотый лак на ногтях при тщательно подобранном платье - провал, как и стрелки на колготках или неровный макияж. Для одетой в мужские брюки и пиджак это перестает иметь такое значение. Как торт, который, как известно, вкуснее всего на следующий день после Дня рождения, а салаты - на следующий день после Нового года, так и рубашка приобретает особую привлекательность ношенной, со складками, брюки - не идеально отюженными, пиджак небрежно наброшенным на плечи. Вкупе с этим лучше идут чуть растершаяся помада, взлохмаченные волосы, намек на духи, не перебивающий запах тела. В платье нужно позировать, в таких брюках можно развалиться как угодно. И, как можно легко догадаться, именно эта расслабленность в сочетании с остро чувствуемой инаковостью образа, этим когда-то запретным плодом, неожиданно свалившейся априорной доминантностью, знакомой патриархальному миру, весь этот контраст - все это создает мощнейший сексуальный посыл. Но главную роль здесь играет внутренняя уверенность, полностью свободная от внешней оценки - ты действительно просто балдеешь от самой себя.

В фильме "Сен-Лоран. Стиль это я", который я искренне рекомендую всем любителям связки film+fashion и этих составляющих по отдельности, есть сцена, в которой клиентка примеряет костюм от Ив Сен-Лорана. Наглядный пример того, о чем я говорю.
А здесь тоже будет Saint-Laurent, любимая реклама из последних: